Название: Одно или другое (Two things)
Автор: Mandy
Бета: jatan (в процессе)
Оригинал: oz-magi.livejournal.com/7022.html
Фандом: тюрьма “Оз”
Пейринг: Бичер/Келлер (Келлер/О'Райли)
Предупреждения: изнасилование.
Краткое содержание: Вот такое я говно. Все еще любишь меня?
Таймлайн: четвертый сезон.
Примечания автора: фик написан для franzi1981 по заявке: “О'Райли/Келлер. Пусть Райана изнасилуют. Не обязательно Келлер, как напишется.”
Примечания переводчика: не игнорируйте предупреждение и текст заявки. Ничего приятного под катом не будет.
(1) Лорел и Харди rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=1808282
Разрешения на перевод нет, выкладывать нигде нельзя.

читать дальшеВсегда есть выбор.
Одно или другое.
То, чего хочешь и то, что получаешь. Что тебе нужно и что дают. Что у тебя осталось и что ты потерял. Тьма и свет. Удовольствие и боль. Истина, ложь.
Лорел и Харди (1). Жизнь и смерть. Пепси и кока-кола. Вчера и завтра.
Крис хотел свободы. Он получил Изумрудный город.
Крис хотел любви. Он получил ненависть.
Крис хотел Тоби. Ну...
Рука горела – на месте, где когда-то был ожог. Шрамы на кисти сошли, стерлись, но продолжали по ночам давать о себе знать, словно фантомная конечность. Электрическая сеть, растянувшаяся между запястьем и костяшками пальцев. Напоминание о боли.
Он хотел Тоби. Этого говнюка.
Он получил... Райана О'Райли. Держи кастаньеты, детка.
Адебизи пал, словно поверженный титан. Ужасающе, величественно. Завораживающе. На это они не рассчитывали. Разрушить королевство – несомненно, но свергнуть самого короля...
...Бонус. Дополнительный приз, не иначе.
Итак – Крис загибает пальцы, - Адебизи мертв, Саид заперся в мире собственных кошмаров, разрыв между белыми и цветными фигурами на игровом поле сократился, Тоби (шлюшка) знает совершенно точно, куда дует ветер. Макманус вернулся в Изумрудный город.
Макманус не самый плохой вариант. Он – словно голый король, настолько поглощенный своими невидимыми тряпками, что не замечает, как его водят за нос.
Райана О'Райли.
То, что ты хочешь и то, что получаешь. То, что тебе нужно и на что соглашаешься.

*
Студенты – легкая добыча, думает Крис. Они сами сядут к тебе в машину или на мотоцикл. Они поцелуют тебя, выпрыгивая из штанов от нетерпения. Молодые, страстные, донельзя чистенькие, просунут свои маленькие ухоженные руки тебе под кожаную куртку. Из мозолей только натертость на среднем пальце - от ручки. Они пыжатся изо всех сил, стараясь казаться крутыми, но Крис видит их насквозь.
Крис Келлер. Улыбайся, малыш, после него у тебя никого не будет.
Не убивай их. Просто трахни. Не делай им больно. Просто трахни. Им понравится, никакого принуждения. Ты продолжаешь говорить себе это, но снова поступаешь так же.
Одно или другое (лес и деревья, огонь и вода, кокс и джанк, лед и камень).
Байк неизменно съезжает с центральных дорог, оставляет позади последние городские фонари. Восторженные пидорки прижимаются к его спине, для них это – настоящее приключение: Келлер, настоящий мужик, везущий их в ночную тьму.
Они никогда не вернутся.
Студенты – легкая добыча. Райан О'Райли совсем не такой. Друг – насколько в Озе можно быть друзьями. Cоюзник будет точнее. Тот, кто прикроет тебе спину, хотя его мотивы могут оказаться совсем не такими, как ты думал.
Райан О'Райли – тощие длинные руки, крепкая задница на ножках-спичках. Мешок с костями – наверное, в юности был совсем заморышем, выковал характер на улице. Его сообщник. Между ними много чего произошло. Очень много. Сколько секретов можно рассказать, сколько вреда нанести.
Слабость О'Райли – Сирил.
Сирил – тряпичная кукла, Сирил – марионетка. За его спиной всегда стоит Райан, направляет его, чтобы ничего не случилось.
Крис хочет Райана.
Не, не так. Крис хочет Тоби, но... ему хочется оторваться. Не просто трахнуться – выместить в сексе все. Убийство и секс, в сущности, неразделимы. Недавно Крис участвовал и в одном, и в другом. Но не одновременно. Это совсем не то.
Все же убить О'Райли? Ну... Может быть.
Трахнуть его?
О да.

*
Внутренний дворик. Крис с О'Райли играют в шахматы, Сирил ошивается неподалеку, Бичер бесцельно бродит туда-сюда с Кораном в руках. Крис следит за ним, чувствует на себе быстрые взволнованые взгляды. А ничего так. Слышишь, сучка, Балрог-то мертв. Уже готов вернуться, малыш? Показать, что тебе не все равно?
- Думай об игре, - говорит О'Райли.
Крис думает, но не об игре. Намеренно ошибается, двигая ладью. О'Райли скалится, как и задумано, обхватывает длинными пальцами ферзя. Крис ловит взгляд Тоби и подается вперед, устраивая подбородок в ладонях, на лице появляется мечтательная улыбка, словно ему дали прямой билет в нирвану.
Операция “Тоби”, дубль два. Откровение, теперь по-крупному. Успокоить подозрения и подставить. “Тоби, я тебя люблю. Теперь полежи смирно, пока я ломаю тебе руки”. И эту любовь можно вернуть, еще как. Залезть ему в душу, сделать так, что он не сможет без тебя, вывернуть его сердце наизнанку и он обязательно полюбит.
А теперь, Тоби, продолжение. Все еще любишь меня? Грандиозное разоблачение, все покровы сдернуты.
Я убил всех, с кем ты спал.
Все еще любишь меня?
Я убил тех парней, ты в курсе.
Все еще любишь меня?
(Я такое говно...)
Тоби вернется, нужно только время. Процесс пошел – Балрог, предупрежение (его я тоже убил, малыш). Рана начала заживать. Один шрам поверх другого, новая рана затягивается на месте старой. Ты станешь таким же искореженным, как я, и – ты сможешь полюбить меня. По-настоящему полюбить, думает Крис.
А пока...
- Так о чем ты хотел поговорить? - спрашивает О'Райли.
- Потом, - отвечает Крис. - Не сейчас.

*
В Изумрудном городе главное – выбрать момент. Только зомби могут думать, что все дни на одно лицо. Это не так. Если у тебя остались мозги и ты в форме, если слез с героина, этой грязной шлюхи, и не торгуешь – важно все. Каждая минута, каждая секунда имеют значение. Перед тобой открыты все пути.
Главное – выбрать момент. Например, во вторник после двух.
По вторникам после двух в библиотеке остается только один надзиратель. Он ждет окончания смены, переминается с ноги на ногу. Прислоняется к стене, таращит глаза, чтобы случайно не задремать.
И если в соседнем коридоре у другого надзирателя что-то случилось, наш малыш из библиотеки должен будет помочь. Мерфи пришлет ему замену, но не сразу, а, скажем, через полчаса, потому что будет в это время на совещании. Итак, наш библиотечный сиделец, весь из себя недовольный, продерет глаза, оглядит библиотеку, выставит Рибадо за дверь и оставит ее приоткрытой. Шпик считает, что никто не проскользнет мимо них в коридоре.
Конечно нет. Если только не подготовится заранее.
Итак, наш надзиратель смотрит в подсобке: дверь на распашку, никого. Все чисто.
А за дверью, забившись в угол от чужих глаз, сидит Крис, вслушиваясь в шум помех рации у дверей библиотеки, в медленные шаги надзирателя в коридоре, в постепенно исчезающие звуки. За его спиной ерзает от нетерпения О'Райли (“Говори уже, Кей-бой”)
- Ну, что за срочность? - спрашивает О'Райли, отходит от Криса и принимается мерить шагами библиотечный зал.
- Дело в Бичере, - говорил Келлер.
Он наблюдает. Выжидает. О'Райли думает, что они заодно. Забыл, с кем связался. У Криса в груди плещется кислотой предвкушение, забивая легкие. Он вытаскивает из брюк ремень, освобождая по петле за раз, прячет конец в кармане.
- И что теперь у тебя с этой потаскухой? - спрашивает О'Райли, проходя мимо полок, расслабленно проводя пальцами по корешкам книг. Еще ничего не подозревает. Он подходит ближе.
Келлер вытаскивает второй ремень – медленно вытягивает из петель в предвкушении. Секс и насилие – сильнейший афродизиак.
- Я тут подумал... наверное, ты прав. Насчет Бичера. Он слишком много знает, - говорит Крис. В ладони – скользящая кожа. О'Райли стоит спиной, ровно так, как надо (руки в карманах под толстовкой). Вот-вот повернется на звук, какой-то незнакомый звук.
Кожа в руке, грохот (О'Райли падает на стол), сдавленное проклятие.
- Ах ты сукин сын, - О'Райли.
Колено Келлера придавливает ему спину.
- Как скажешь, крошка, - Келлер.
Он на взводе, как акула, заметившая кровь в воде. Ловит вырывающиеся руки, стискивает тощие запястья, опираясь одной ногой на стол дергает руки О'Райли на себя до хруста в костях. С силой прижимает их к ножкам стола и принимается привязывать их ремнем.
Перед ним на столе - девственная плоть. Только для него.
- Сукин сын! Ублюдок! - хрипит О'Райли. Собравшись с силами, он выбрасывает вверх ногу, пытаясь воспользоваться обретенным импульсом.
- Тсс, - успокаивает его Крис. Он усаживается под стол, уворачивается от пинка и ржет. Потом хватает дергающуюся в воздухе ногу и привязывает и ее к ножке стола.
Проверяет. Все как надо, крепко. О'Райли извивается как рыба на крючке.
Крис откидывается назад, сцепляет руки за головой и улыбается. Чертов ирландец весь красный от злости, он дергается, изо рта летит слюна.
- Итак, как я говорил, Бичер слишком много знает. - продолжает Крис. - Он знает, что делать с языком, когда твой хер у него в глотке. Как крепко сжать руку, когда он тебе дрочит. Надо отдать должное Верну, он научил парня как следует.
- Шлюха.
- Я люблю Тоби. Без базара. Поэтому я не хочу делать ему больно, понимаешь? - продолжает Крис. - Но это чувство, блядь, охрененное чувство в момент прямо перед смертью... В нем есть какая-то сила.
О'Райли извивается, стол под ним ходит ходуном. Крис бьет его по лицу. Со всей силы. Чертов ирландец наконец замирает. Крис награждает его улыбкой – во все тридцать два зуба. На нее покупаются даже закоренелые натуралы.
- Еще не решил, убивать тебя или не стоит, - медовым голосом говорит Крис.
- Убей, не то пожалеешь, - отвечает О'Райли.
- Не знаю. Понимаешь, Сирил мне по душе. Без тебя его разоврут на клочки. А оставишь тебя в живых – ты же не успокоишься, пока не отомстишь. И тогда мне ничего не останется, как отдать Сирила Верну, так?
О'Райли моментально цепенеет, эмоции видны невооруженным глазом.
- Я тебя трахну, Райан, - говорит Крис и проводит рукой по ширинке. Член отзывается на прикосновение. - Я тебя трахну. Может, я оставлю тебя жить. Может, тебе даже понравится.
Он ныряет обратно под стол, раскачивается туда-сюда. Энергия бьет через край, настолько живым он не чувствовал себя очень, очень давно.
То, что ты хочешь; то, что получаешь.
О'Райли пытается вжаться в стол, несмотря на привязанную ногу, пытается занять все место, ссутулив плечи. Крис тянет его на себя за пояс, засовывает руку ему в штаны и крепко сжимает. Потом расстегивает пуговицу, дергает молнию вниз и стаскивает их вниз, оголяя бледный зад О'Райли.
Крис бьет по нему, щипает чуть повыше изгиба. Под его пальцами – нежные пушистые волоски. Крис останавливает руку на выступе крестца.
Они все одинаковые. Такие податливые, невинные. Раскачиваются на веревке, взывая к Господу и к мамочкам.
Он сплевывает на ладонь и под сдавленный стон просовывает согнутый скользкий палец О'Райли в зад. Проталкивает его глубже, качает туда-сюда. Когда он находит простату и упирается в нее кончиком пальца, О'Райли вскрикивает. Крис начинает посмеиваться.
- Да иди ты в зад. Заканчивай, что тянешь? - говорит О'Райли.
- Не стоит торопиться, - ухмыляется Крис. - Первый раз запоминаешь навсегда.
Начинается лучшая часть: расстегнуть молнию на собственных брюках, вытащить член и представить лунную ночь, буквально почувствовать порывы ветра. Хорошо бы раздеться догола, но здесь, под мерцающим светом люминесцентных ламп, побеждает разумная осторожность.
Крис чувствует горячий комок, свернувшийся глубоко внутри в районе поясницы, словно змея, готовая распрямиться и напасть. Желание. Похоть. Жажда крови.
Есть просто секс, а есть – это.
Крис плюет на ладонь и старательно размазывает слюну на члене. Не хватало еще натереть что-нибудь в процессе. Рассматривает широко раздвинутые в сторону ягодицы, упирается членом в дырку и давит.
За их стонами в унисон стоят, вероятно, совершенно разные чувства.
Как же хорошо. И рядом не лежит с собственной рукой, попытками вызвать стершиеся со временем воспоминанием. Лучше, чем зажимать дружков Бичера в темном углу. Это – только для него. Один на один с ирландским выродком. Тот такой тугой, что каждый вздох отзывается вокруг члена Криса.
Вставить глубже, качнуться назад, толкнуться вперед еще. И еще. Смазка из слюны держится недолго, но на ее место приходит другая, более скользкая, с ней проще двигаться вперед-назад, приятнее проникать в горячее нутро.
Это кровь. Его член в крови, по ноге О'Райли стекает струйка, в такт его неровным всхлипам. С каждым стоном вытекает еще немного.
- Черт, - выдавливает сквозь сжатые зубы Крис, стараясь оттянуть финал, не принимать окончательного решения прямо в этот момент.
“В этот раз не надо никому делать больно. Не надо убивать”
Но что может быть лучше, чем позволить змее сделать бросок?
Крис долбится в девственный бледный зад, снова и снова, а потом запускает руку вниз и нащупывает стоящией хрен О'Райли. Спасибо естественной реакции на стимуляцию. Тоби как-то говорил об этом, вспоминая время с Верном. Когда ненавидишь каждую секунду, разрываешься от боли – и все равно мечтаешь кончить. Крис блаженно улыбается и забирает его в кулак, накрывая телом своего собственного узника. В паху разливается жар, яйца поджимаются.
- Давай, крошка, - хрипит Крис, - Покажи, что тебе нравится. Может быть, я оставлю тебя жить
- Не... Пидорас, руки убрал, блядь, с моего хера, - выдавливает О'Райли.
Что ж, разговоры закончились. Тогда он сосредотачивается на белой молнии, которая выжигает ему мозг, заставляет кровь кипеть, а кишки – подходить к самому горлу. Заряженному стволу у себя в руке. Господи...
Крис кончает, подавшись вперед.
Через пару секунд он приходит в себя и снова может дышать. Рука продолжает машинально гладить член О'Райли. Крис лижет бледную кожу – он чуть ли не упирается носом в спину ирландца. На языке – вкус пота.
Свободной рукой Крис шарит в кармане и выуживает оттуда острую, блестящую заточку. Член О'Райли пульсирует в продолжающей двигаться руке. Воля одного человека борется с волей другого. Крис приставляет лезвие к шее О'Райли, прямо под подбородком, и медлит.
(Я такое говно)
Ему на самом деле нравится Сирил.
- Кончай уже, - говорит Келлер и убирает заточку. - Я никому не расскажу.
О'Райли раскраснелся и вспотел. Содрогнувшись, он кончает ему в кулак.

*
Они играют в гляделки прямо во внутреннем дворике. Пялятся друг на друга – только вот один из них не участвует в игре.
Короче, Крис не отрывает взгляда от Бичера, теребит руку, скребет зажившую кожу на запястье и чувствует, как гнев просачивается в песок. Крису хочется стереть с этого песка все, что их разделяет.
При приближении О'Райли Бичер оборачивается и задерживает на нем взгляд. Он замечает неуверенную походку, ссутуленные плечи, видит желание отгородиться от всего мира. Мрачный, горящий злобой взгляд на потерянном лице.
Трясущаяся походка изнасилованного. В каждом движении сквозит унижеие.
Тогда Келлер развязал ему руки, но оставил ноги связанными. Теперь О'Райли смотрит в его сторону с ненавистью, вынашивая планы мести, готовит обвинительную речь. Крис показывает глазами на Сирила, и О'Райли, хромая, уходит, стараясь держать спину прямо.
Бичер видит все. Каждый взгляд, скрытый за ними смысл.
Крис встречается с ним взглядом, наконец соединяет их глаза над пропастью. Он остается бесстрастным. Все покровы сорваны.
Вот такой я, крошка.
То, что ты хочешь; то, на что ты согласишься.
Одно или другое.
Горячее, холодное, эльфы Санта Клауса, его олени, возвышение, падение, любовь и ненависть.
Я заставлю тебя пасть, так низко, что свет останется лишь воспоминанием, пасть со мной в удушающую тьму. Я буду шептать тебе на ухо непристойности и умою тебя в крови.
Крис хочет любви, хочет Тоби. И никаких компромиссов. Чтобы его приняли таким, какой он есть, чтобы прощали за все грехи. Индульгенция на все. На убийство. На изнасилование.
Крис улыбается, приподнимает руку и двигает пальцами.
Буря внутри улеглась, напитавшись кровью, сексом, насилием и болью.
Крис посылает Тоби воздушный поцелуй.
Все еще любишь меня?

- Конец -